Кирилловская церковь глазами Михаила Врубеля (видео)

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 19 октября 2019; проверки требует 1 правка.

Кирилловская церковь (церковь Святых Кирилла и Афанасия Александрийских) — шестистолпный, крестовокупольный храм в Киеве, один из древнейших сохранившихся на территории бывшего Древнерусского государства.

Кирилловский монастырь расположен к северо-западу от исторического центра древнего Киева, в урочище, называемом летописцами «Дорогожичи» (сегодня это местность между улицами Кирилловская, Елены Телиги и Подольским спуском).

История

Церковь во имя святых Кирилла и Афанасия строилась после восхождения на киевский престол в 1139 году черниговского князя Всеволода Ольговича на окраине города — в сельце Дорогожичи, рядом с которым находилось пересечение многочисленных дорог, откуда в том числе по переправе через Почайну начиналась дорога на Чернигов. Это был главный собор Кирилловского монастыря, по-видимому, призванного стать семейной усыпальницей Ольговичей — так же, как усыпальницей Мономашичей служил загородный Выдубицкий монастырь, а Изяславичей — Михайловский Златоверхий монастырь.

Кирилловская церковь стала семейной усыпальницей черниговских князей Ольговичей. В 1179 году тут была похоронена жена Всеволода Ольговича — Мария Мстиславовна, дочь Мстислава Великого.

В 1194 году в Кирилловской церкви был погребён киевский князь Святослав Всеволодович — герой «Слова о полку Игореве».

Открытие древнерусского искусства. Кирилловская церковь

В Киев Врубеля пригласил А. Прахов,преподаватель Киевского Университета,искусствовед,занимавшийся реставрацией уникальных памятников Древней Руси. Он руководил работами по восстановлению только что открытых уникальных росписей ХІІ века в Кирилловской церкви,а также внутренней отделкой строящегося Владимирского собора.

Фрески, обнаруженные в Кирилловской церкви,решено было не консервировать,как это принято в современном реставрационном деле,а обновить,то есть дописать утраченные фрагменты,дескать,храм действующий и негоже его оставлять с «неоконченными» бледными росписями. Для этой работы были приглашены известные киевские художники Х. Платонов,Н. Пимоненко,И. Селезнев,ученики Рисовальной школы Н. Мурашко,а за мастером для задуманного Праховым новым иконостасом в византийском стиле ученый отправился в Петербург.

Современный вид убранства Кирилловской церкви(фото: kyivcity. travel)

Прахов обратился к своему старому приятелю П. Чистякову рекомендовать талантливого студента — профессор назвал одним из самых одаренных своих учеников

М. А. Врубеля

.

«Через несколько дней я побывал у него, — пишет в своих воспоминаниях Прахов, — просмотрел все работы и убедился в том,что имею дело с выдающимся талантом,превосходным рисовальщиком,а главное для меня — стилистом,хорошо понимающим античный мир и могущем,при некотором руководстве,отлично справиться с византийским стилем,не пользовавшемся в те времена почетом среди художественной молодежи».

Врубель приезжает в Киев и на несколько месяцев с головой окунается в мир византийского искусства,мало ему знакомый,ведь в Академии в то время упор делали на античность. Его учителем становится сам Прахов — специалист по Древней Греции и Востоку. Богатейшая библиотека исследователя в полном распоряжении Михаила,а главное,рассказы искусствоведа,объехавшего всю Европу — Италию,Грецию и Турцию,исследуя древние памятники. Перед глазами художника постоянно находятся оригиналы греческого и древнерусского искусства — удивительные,прекрасные мозаики ХІ-ХІІ вв. в Софийском соборе и Михайловском Златоверхом монастыре приводят его в восторг.

Врубель«Автопортрет», 1885

Врубель«Пророк Моисей», 1884

Чтобы испробовать силы Врубеля Прахов поручил ему воссоздать фреску ХІІ века с изображением Архангела Гавриила,от которой осталась только графья — процарапанный в сырой штукатурке общий контур фигуры. От художника требовалось практически заново написать образ. Врубель прекрасно справился с трудной задачей,он «не выдумывал ничего от себя,а изучал постановку фигур и складки одежды по материалам,сохранившимся в других местах», написав детали фигуры и одежды архангела в строго византийском стиле,как об этом вспоминает сын Прахова,Николай.

Врубель«Архангел Гавриил», 1884

В Кириллавской церкви Врубель написал пророка Моисея,композиции«Ангелы с лабарами», «Сошествие Святого Духа», в которой прототипами апостолов были киевские ученые и священники.

Врубель«Ангелы с лабарами», 1884

Врубель«Сошествие Святого Духа», роспись в Кирилловской церкви в Киеве

Сюжет«Надгробный плач» художник разработал в трех вариантах,но долгое время не мог показать эскизы Прахову. Тогда Врубель сам выбрал свою любимую сцену и написал ее на стене.

Когда Прахов приехал в Кирилловскую церковь,Врубель поспешил ему сообщить:

— Адриан Викторович,я знал,что вы очень заняты и оттого до сих пор не имели времени побывать у меня. Решил,что в Кирилловскую церковь,наверное,скоро заедите — вот и написал лучший,по моему мнению,эскиз прямо на стене. Потом,если одобрите,перепишу.

— Да какой же это эскиз,Михаил Александрович?! Это великолепное,вполне законченное художественной произведение! Больше ничего к нему не надо добавлять и переделывать! Напишите только заявление в строительную контору об окончании работы и получите следуемые за нее деньги. Вот и все. Поздравляю вас!»

Врубель«Оплакивание Христа», 1884

Завещание художника

Демоны когда-то принесли ему славу, благодаря его «Демонам» им восхищаются и сегодня. Но почему сам художник в конце жизни считал эти картины своим бременем, почему тяготился ими и страдал от них? И почему после многих «демонических лет» он все же вернулся к Писанию?

Демон. Почему-то на протяжении всей своей творческой жизни Врубель возвращался к этому образу. И каждый раз на холсте являлся другой, не похожий на предыдущего: в его лице то одиночество и тоска, то отчаяние. И, наконец, появился последний, «Демон поверженный» — в нем уже лишь злоба и холод. Знобит от его взгляда. «Верится, что Князь мира позировал ему, — говорил Александр Бенуа. — Эти сеансы были сплошным издевательством и дразнением. Врубель видел то одну, то другую черту своего божества, то сразу и ту, и другую, и в погоне за этим неуловимым он стал быстро продвигаться к пропасти».

Заказчики Врубеля

С заказчиками у Врубеля как-то не складывалось. Мало того,что он вовсе не дорожил своими работами — писал на чем попало,не заканчивал(в семье Праховых даже прятали от него незаконченные работы), — так он мог переписать уже проданную работу,как это случилось с заказом Терещенко.

На проданной миллионеру работе«Христос в Гетсиманском саду» Врубель,увлекшись цирковой артисткой,написал ее портрет. Узнав о случившемся,коллекционер потребовал назад деньги,которых у художника уже не было и ему пришлось обратиться за ссудой.

В Киеве появился шедевр Врубеля,чудесная«Девочка на фоне персидского ковра».

Мария — старшая дочь ростовщика Дахновича,- на картине художника выглядит не просто экзотично. Знаменитая«врубелевская бездна» очей и,в целом,мистический трагизм образа,возможно,и отпугнули отца: он не купил. Однако«…в 1886 году ее купил у Врубеля племянник Федора Терещенко Иван. Вообще-то он заказал художнику другую работу — «Восточная сказка», заплатив задаток в 300 рублей. Мастер вначале вдохновился замыслом,но затем утратил интерес. Деньги потратил,и на нем повис долг. Врубель часто посещал ломбард ростовщика Дахновича,находившийся на углу Крещатика и Бибиковского бульвара(ныне бульвар Тараса Шевченко), — гению живописи нравилось любоваться выставлявшимися там драгоценностями,игрой света на алмазах,изумрудах,рубинах. У него появилась,казалось бы,беспроигрышная идея заработать: написать дочери Дахновича Мани в окружении роскоши. Рассчитывал,что отец девочки приобретет эту работу. Вот только ростовщик отказался ее покупать. И тогда картину«Девочка на фоне персидского ковра» согласился взять Иван Терещенко,» — рассказали о жемчужине своего собрания в Киевском национальном музее русского искусства. К слову,ранее каждый 5-летний юбилей художника(с 1976 г.) в музее проводили выставки«Врубель и Киев»(фото ниже — 2011 г.).

Необычное появление еще одной работы Врубеля было связано с именем Терещенко.

Художника всегда привлекали красочные сочетания в природе,старинных материях,коврах,завораживала игра переливаний драгоценных камней. И вот однажды Михаил Александрович увидел кусок старинной украинской парчи в доме Праховых и загорелся желанием написать ее.

Прямо на глазах семейства он принялся за дело. Практически закончив рисунок,он сказал: «Нет,я напишу не просто кусок материи,а лучше боярина или,еще лучше,царя,сидящего на троне. Пусть это будет,ну,хотя бы Иван Грозный… Пусть он будет похож на Ивана Николовича . Он тоже Иван и тоже должен быть — Грозным…» — и,доклеив кусочек бумаги к рисунку,что довольно часто делал,Врубель нарисовал голову«царя».

Искусство — вот наша религия

Надгробный плач. Эскиз к росписи Владимирского собора в Киеве.

1887

 

Странным образом, Михаил Врубель впервые стал писать Демона в то время, когда расписывал Кирилловскую церковь и делал эскизы для Владимирского собора в Киеве. По заказу он писал Христа, в свободное же время, для себя, обращался совсем к другому герою.

Идея построить в Киеве Владимирский собор, посвященный 900-летию Крещения Руси, очень понравилась императору Николаю I. Началось строительство в 1862 году, уже при Александре II, и растянулось на долгих тридцать лет. Расписывать Владимирский собор и Кирилловскую церковь предложили многим художникам — Васнецову, Сурикову, Поленову, Репину. Не все из них согласились. Чтобы писать настоящие иконы, нужна подлинность веры. Васнецов, который выполнил основную работу по росписи собора, до Академии художеств учился в Духовной семинарии. Сын священника, он хорошо понимал, за что берется. Для него работа во Владимирском соборе была «путем к свету», путем постижения великих ценностей.

Отношение Михаила Врубеля к храмовой живописи было совсем другим. Христа по-настоящему Врубель не знал, не чувствовал. И сам Христос не был для него ни последней истиной, ни последней глубиной.

«Искусство — вот наша религия», — как-то заметил Михаил Александрович, работая над одной из захвативших его картин. «Впрочем, — добавил, — кто знает, может, еще придется умилиться». Храм для него был прежде всего храмом искусства. Его влекло не религиозное чувство, а масштабность и монументальность церквей.

Работая в Кирилловской церкви, Врубель признавался в письме к сестре: «Рисую и пишу изо всех сил Христа, а между тем вся религиозная обрядность, включая Христово Воскресенье, мне даже досадны, до того чужды».

Похоже, трудно смотреть одним глазом в землю, другим в небо. Может быть, поэтому слишком зыбкой становится черта между добром и злом в киевских работах Врубеля, слишком двоятся образы земного и небесного в его иконах.

Сирень. 1900. Разгар «демонического периода» Врубеля. Даже нежные цветы затягивают зрителя в воронку, в душный лиловый сумрак.

Поразительно легко поверх «Моления о чаше» Врубель мог написать портрет пленившей его цирковой наездницы в кисейной юбочке, лишь потому что под рукой не оказалось чистого холста.

И в образе Богоматери Врубеля откровенно проглядывают черты земной женщины — Эмилии Праховой. В нее Врубель в киевскую пору был влюблен болезненно и безответно.

И в ликах его ангелов и святых мало святости. Куда больше походят они на духов, грозных и тревожных.

Врубель написал иконы для «византийского иконостаса» Кирилловской церкви. Но его эскизы к Владимирскому собору не были приняты. Слишком отличались они от традиционной иконописи. Это было крушение. Врубель мечтал писать монументальные полотна. Не случилось. Он не написал Христа, но напишет Демона.

Врубель – педагог

В Киеве Врубель давал уроки светским дамам

Н. Я. Мацневой

и

Е. П. Бунге

, обратившихся к художнику с просьбой научить рисовать акварелью. И хотя техникой акварели он владел великолепно,опыта преподавания у него не было: учитель просто садился и рисовал перед ними цветы.

Свои этюды художник оставлял на память своим ученицам,многие из этих работ сегодня хранятся в Киевском музее русского искусства.

• Врубель «Орхидея», 1887

• Врубель «Красные цветы и листья бегонии в корзине», 1887

Галерея демонов

Осенью 1889 года Врубель переезжает из Киева в Москву. Он очень надеется, что в Москве у него все сложится по-другому. Врубель сходится с абрамцевским кружком и как-то быстро вписывается в московскую жизнь. Он сделался, по выражению Константина Коровина, «птенцом Москвы». Со всеми перезнакомился, был частым гостем московских богатых домов, где его общество любили. Михаил Александрович был прекрасно образован, закончил Петербургский университет, два факультета — юридический и историко-филологический, причем оба с золотой медалью, говорил на восьми языках.

Врубель был франтом. На последние деньги мог купить дорогие духи и, стоя в глиняном тазу, обливался теплой водой с духами. Почти каждый день бывал  у парикмахера. Чуть не плакал, когда манжеты хоть немного были запачканы краской. Порой жил впроголодь, но одет был всегда изысканно и элегантно. Все, что он получал за свои работы, часто тратил за один день. Шел в лучший ресторан и заказывал разные изысканные яства. Он слыл гурманом, знал марки вин, что и после чего полагается пить.

Казалось, ничего демонического в Михаиле Александровиче Врубеле не было. Был в нем большой талант, а в душе бушевали большие страсти. Константин Коровин рассказывал: как-то летом они с Врубелем пошли купаться, и Коровин увидел у приятеля на груди большие белые полосы, как шрамы. На вопрос, что же это, Михаил Александрович ответил, что резал себя ножом. «Не знаю, поймете ли вы меня, я любил женщину, а она меня не любила, даже любила, но многое мешало ее пониманию меня. Я страдал, а когда резал себя, страдания уменьшались». Речь шла об Эмилии Праховой.

Появление демона

В Киеве впервые перед Врубелем появляется демон — образ,ставший роковым в жизни художника. Зная об увлечении художника музыкой и поэзией М. Лермонтова,которую он часто читал в их доме,

Э. Л. Прахова

пригласила Михаила Александровича в театр на новую постановку оперы«Демон» А. Рубинштейна. Вечером в доме Праховых после спектакля он нарисовал небольшую «Ходим мы к Арагве светлой» — первый рисунок к «демонической» теме.

Врубель«Ходим мы к Арагве светлой», 1885

Разгульная жизнь,в которую с отчаяния из-за несчастной любви бросился человек больших страстей,безденежье,постоянные сомнения в своей творческой состоятельности,дурная болезнь,«стартовавшая» в Киеве в тот ранний визит,которая имела роковые последствия,а позже — в 1903 году, — случившееся в этом же городе несчастье,смерть маленького сынишки… Изучая биографию художника, никак нельзя отнести его«киевский период» к житейски благополучному. Однако многочисленные работы,которые создавал Врубель,и которые,в свою очередь,«создавали» его как художника,говорят и о другой стороне его жизни в городе. Для наследия,пожалуй, — главной.

Может,поэтому«самой счастливой порой жизни» Врубель считал именно свой киевский период. Когда в 1901 году он приехал в Киев и пришел посмотреть на свои работы в Кирилловскую церковь,он сказал: «Вот к чему,в сущности,я должен был вернуться».

В публикации приводятся цитаты из воспоминаний

Н. А. Прахова

и Л. Ковальского,фото с выставки«Врубель и Киев» — artukraine

Всем чужой

Ничего демонического во Врубеле не было, и все же, почему именно Демон? Почему этот образ всю жизнь не дает ему покоя? Еще тогда, в Киеве, в 1885 году, когда Демон впервые начинает намечаться на холстах, Врубель верил, что его идол составит ему имя. Тогда он делал десятки разных набросков и чувствовал — не то. Рвал, зарисовывал сделанное и начинал все с начала. Даже решил вылепить Демона из глины: «…вылепленный, он только может помочь живописи». В рисунке, в живописи, в глине — развертывается целая галерея демонов, нескончаемая демоническая сюита.

Демон летящий. 1899

В Москве Врубель получает заказ — выполнить иллюстрации к собранию сочинений Лермонтова, в том числе к «Демону».

Как часто на вершине льдистой

Один меж небом и землей

Под кровом радуги огнистой

Сидел он мрачный и немой…

Врубель часто цитировал Лермонтова наизусть. Слушал оперу «Демон» Рубинштейна. Но ему важно было найти образ своего демона. Как будто он знал его мысли и желания. И уже не по заказу, в Морозовском особняке, на Садово-Спасской, Врубель рисует «Демона сидящего».

Демон сидящий. 1890

На полотне — не злобный дух и не лукавый искуситель. Врубель рисовал тоску. Надмирную тоску и одиночество. Его Демон всем и всему чужой. Но в нем нечеловеческая мощь. Он никому не уступит ни на земле, ни над землей. Вокруг этой одинокой исполинской фигуры открывается неземной пейзаж. Сине-лиловый тон покрывает небо, освещает застывшие громады гор.

«В лиловом цвете нет улыбки», — заметил Гёте.

Над толпой

Для Врубеля творец, художник — всегда над толпой.

Он избран «будить душу от мелочей будничного». А мелочами, чепухой и обыденностью и наполнена большей частью человеческая жизнь. Оттого обреченность на непонимание и бесконечное одиночество: «Я художник, но я никому не нужен. Никто не понимает, что я делаю, но я так хочу», — жаловался Врубель Коровину.

Отец Врубеля писал о сыне: «В разговорах обнаруживал неимоверное самомнение как о художнике, творце и вследствие этого не допускал никакого обобщения, никакой мерки, никакого сравнения его — художника — с людьми обыкновенными».

Демон и Тамара. 1891

«Никакого сравнения с людьми обыкновенными» — может быть, в этом презрительном взгляде на обыкновенного человека, в стремлении утвердить себя над миром и открывается демоническое? Может быть, здесь путь к Демону?

Монументальность, мощь всей фигуры есть утверждение силы, гордыни человека.

Неподвижный исполин. Ему безмерно тоскливо в безлюдном замкнутом царстве собственной души. Где выход из этой замкнутости? Где тот единственный луч, который и осветит, и разрешит все?

У большого художника Врубеля сквозь личное сквозит дыхание эпохи. Блок увидит во врубелевских демонах предсказание судьбы русской интеллигенции на переломе веков. Творцы Серебряного века, они знали переход света во тьму.

Елизавета Караваева-Кузьмина, в историю вошедшая как мать Мария (Скобцова), написала о тех интеллигентских сборищах и брожениях, о которых знала не понаслышке:

«Помню одно из первых наших посещений “Башни” Вячеслава Иванова. Вся Россия спит. Полночь. В столовой много народа. Наверное, здесь нет ни одного обывателя, человека вообще или просто человека. Мы не успели ещё со всеми поздороваться, а уже Мережковский кричит моему мужу: “С кем Вы — с Христом или с антихристом?!” И спор продолжается. Всё наружу, всё почти бесстыдно.

По сонным улицам мелкой рысцой бежит извозчичья лошадь.

Какое-то пьянство без вина. Пища, которая не насыщает. Опять тоска».

Тоска врубелевского Демона. Интеллигенция на сломе веков. Они делали идола из искусства, обожествляли себя как творцов. Пища, которая не насыщает.

Шестикрылый Серафим. 1904. Картина написана после духовного перелома Врубеля. Демоническая пелена спадает, художник обретает вещее зрение.

«Дорогая моя женщина, чудесная женщина, спаси меня от моих демонов…» — это Врубель напишет своей жене, Надежде Забеле, почти в конце своей жизни, находясь в психиатрической больнице.

Забела стала для Врубеля светлым ангелом, который согревал, вдохновлял, спасал от одиночества. Когда они поженились, Врубелю было 39. Судьба открывала следующую страницу. Из его жизни ушло какое-то общее неустройство, о котором вспоминали многие.

После встречи с Забелой Врубель перестал рисовать Демона. Развеялся лиловый сумрак. Он словно освободился от демонических чар и гнета. И вокруг, и в нем самом все просветлело. И обычная ругань критиков воспринималась по-другому — легче.

Когда он познакомился с Надеждой Забелой, разразился скандал по поводу панно «Принцесса Грёза» и «Микула Селянинович». Врубель представил эти громадные панно по заказу Мамонтова для украшения павильона искусств на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде. «Принцесса Грёза» — вечная мечта художников о прекрасном. И «Микула Селянинович» — сила земли русской. Академическое жюри работы Врубеля не приняло. Критики утверждали: «декадентское уродство»! Разгневанный Мамонтов строит для этих панно отдельный павильон.

«Я не мог разгадать, но что-то звериное в сердце зрителей чувствовалось, — вспоминал Коровин. — Я слушал, какие проклятия несли они, глядя на эти панно. Михаил Александрович еще больше убедился в своем непризнании и еще больше почувствовал себя сиротой этой жизни».

Так же ругали и «Демона сидящего», и врубелевские иллюстрации к поэме Лермонтова. Ругали многие, но были и те, которые чувствовали этот сильный, особый дар и не могли перед ним не преклоняться. Среди них был Савва Мамонтов, в частной опере которого пела Надежда Забела.

Она стала музой композитора Римского-Корсакова и исполняла партии Снегурочки, Царевны Лебеди, Волховы.

И вскоре весь этот сказочный род оживет в картинах Врубеля, в сценических костюмах, в скульптурах.

90 раз Забела пела Морскую Царевну, и 90 раз Врубель присутствовал на спектакле.

Он боготворил жену. Как эстет, не мог не восхищаться ее голосом. Придумывал для нее сценические костюмы, рисовал декорации к операм.

То была светлая, гармоничная пора в жизни Врубеля. Ему хотелось цельности и ясности бытия.

Теперь он тянется к исконно русскому, народному: «Морская царевна, «Тридцать три богатыря», майолики «Снегурочка», «Купава», «Садко».

В ответ на все обвинения в декадентстве Врубель пишет своего «Богатыря». Кряжистый, земной, мощный — соль русской земли.

Знак судьбы

И все-таки даже в картинах-сказках Врубеля виден второй план — тревожный и жутковатый. Есть двойственность и лукавость во врубелевском «Пане». Он добродушный старичок-лесовичок или колдовской леший с прозрачными глазами, обернувшийся из древесной коры и корней?

И пейзаж картины «К ночи» дышит таинственным, тревожным. Во всем присутствие потусторонней силы. Даже «Сирень» у Врубеля затягивает зрителя в воронку, в душный, лиловый сумрак.

Нет светлости. Повсюду нарастание беспокойства, напряжения.

Сильный, особый дар художника, но какая-то беззащитность души перед силами тьмы.

«Везите меня куда-нибудь, а то я вам наделаю хлопот…» — скажет Врубель после похорон своего сына, Саввы. Ребенок не прожил и двух лет. Михаила Александровича тогда увезли в психиатрическую клинику в Риге, потом поместили в клинику Сербского в Москве.

Блок заметил: «То немногое, что приходилось слышать о Врубеле, похоже на сказку более, чем на обыкновенную жизнь».

Порой на сказку, а порой и на притчу. Ну, вот казалось, Врубель — франт и эстет, для которого последняя истина — в красоте. Случайно ли, но именно у него рождается сын с врожденным уродством — заячьей губой? И Врубель, творивший культ из красоты, так тяжело и страшно переживает этот знак или подсказку своей судьбы.

Накануне рождения сына, Саввы, в 1899 году Врубель вновь берется за образ Демона. Совсем другой демон рождается в душе у художника. Тогда в России только появились первые переводы богоборческих сочинений Ницше. Становилась модной драматургия Ибсена.

Культивируется новый герой, свободный, мощный. Человек, имеющий действенную волю, чтобы противостоять обществу, которое пытается поработить и обезличить его.

Беда в том, что возвышенная миссия нового героя часто сметает на своем «высоком» пути обыкновенных людей и, вообще все человеческое.

…И вот проглядывает новая личина Демона. На сей раз это не скорбный юноша в объятьях мировой тоски и одиночества.

Ангел с кадилом и со свечой. Эскиз к росписи Владимирского собора в Киеве. 1887

Врубель страстно берется за работу. В невероятном возбуждении он отправляет записку своему почитателю, господину фон Мекку, который покупал его картины:

«Помогите и поскорее достаньте где-нибудь фотографии гор, лучше Кавказских. Я не засну, пока не получу их».

В одну ночь на холсте за фигурой Демона выросли пустынные горные хребты. Неземной холод и неживой покой этого пейзажа. Все. Человеческое здесь невозможно.

В конце концов Врубель оставил работу незаконченной. Причины не совсем понятны.

В полете Демона, вместо задуманного ощущения мощи и свободы духа, является чувство катастрофы, преддверие конца. Кажется, что-то явилось на полотне, помимо воли самого Врубеля: может быть то, что и несет за собой «освободившийся» нигилистский человек.

Потом напишут, что Врубель гениально узрел дух Зла, который навис над Европой на рубеже веков. Он уловил тогда еще еле слышный, подземный гул будущих потрясений.

Пройдет не так много лет — и этот гул вырвется наружу. Стройными рядами будут шагать по России строители счастья для будущих поколений. И над растерянной, испуганной страной, где голод, коммуналки и разруха, громовым раскатом прогремит голос Маяковского: «Долой вашу любовь! Долой ваше искусство! Долой ваш строй! Долой вашу религию!»

Это позже. А пока, в 1899-м, мощный Демон на холсте Врубеля летит прямо на зрителя, и в его облике проступают черты муки и обреченности.

Помрачение

Образ Демона как вольнолюбивого мятежника пришел в искусство только после романтизма. Новозаветные тексты полностью отказываются от наглядных образов сатаны. Теологическая литература не описывает внешность дьявола либо пользуется метафорами. Напротив, фольклор и изобразительное искусство уделяют этому большое внимание. В Средневековье, изображая сатану, наделяли его исполинским телом неимоверных размеров, животными чертами, многорукостью. Но это всегда был образ зла и тьмы.

Голова пророка. 1905 год. Демоны уже позади. Он смотрит на мир не

с презрением, а видя прекрасную тайну и глубину самой жизни.

XVIII-XIX век. В искусстве — эпоха романтизма с изображением сильных (зачастую бунтарских) страстей и характеров. Образ сатаны становится почти положительным. Демон как символ бунтаря-одиночки, бросающего вызов закостенелому обществу. В искусстве появляется целая галерея мятежных демонов — и у Байрона, и у Лермонтова.

Врубель — наследник этой традиции.

В свое время Лермонтов относительно легко отделался от своего демонического героя.

И этот дикий бред

Преследовал мой разум много лет.

Но я, расставшись с прочими мечтами,

И от него отделался — стихами!

У Врубеля все сложилось куда трагичнее. Картина «Демон летящий» осталась незаконченной. Но образ Князя мира сего вновь полностью владеет художником. Демон ищет своего нового воплощения.

В декабре 1901 года появляется другая картина — «Демон поверженный». Врубель снова и снова переписывает свое полотно, не прекращая работы даже на выставках в Москве и особенно в Петербурге. На холсте вывернутое, словно под пытками изломанное тело.

Врубель надеялся, что картину приобретет Третьяковская галерея. Друзья-художники, от которых зависело приобретение его заветной картины, критикуют неправильную анатомию в изображении фигуры Демона. Врубель был в бешенстве. Потеряв всякий такт, он откровенно оскорблял Серова, Остроухова и даже свою жену. Остроухов, член Художественного совета Третьяковской галереи, писал по этому поводу:

«Врубель так истерзал меня своими сценами, что не могу спокойно смотреть еще его вещь, каждый павлиний глаз крыльев Демона точно кричит мне врубелевскими изнервничавшимися криками…»

Михаил Александрович в невероятном нервном исступлении работал над этой картиной. Он не следовал анатомической правильности. Реализм был не важен для него. Наконец он нашел того, кого искал, — своего подлинно трагического Демона. Его вывернутое, изломанное тело — метафора пережитых внутренних мучений, борений духа. Сильное, возвышенное в человеке-творце давится, попирается тяжеловесными устоями общества. Этот человек затравлен, повергнут, но не сломлен. Он продолжает свою тяжбу с Богом, с миром, с людьми. В нем нет примирения, и в душе собираются силы для нового восстания.

Врубель намеревается ехать в Париж и там выставить своего «Демона» под названием «Икона».

В работе над этой картиной Михаил Александрович впадет в настоящее духовное помрачение. Те, кто видел его в те дни на выставке в Петербурге, были потрясены происходящим. Впрочем, лучше предоставить слово очевидцам. Вспоминает Александр Бенуа:

«Каждое утро, до 12-ти, публика могла видеть, как Врубель “дописывал” свою картину. В этой последней борьбе было что-то ужасное и чудовищное. Каждый день мы находили новые и новые изменения. Лицо Демона одно время становилось все страшнее и страшнее, мучительнее и мучительнее».

Но кажется, дух, которым Врубель пленился и которого возвеличил, насмеялся над ним самим.

После эйфорического подъема работы Врубель впадает в тяжелую депрессию. Рассудок художника не выдерживает невероятного творческого напряжения. В апреле 1902 года Врубель попадает в психиатрическую больницу. Болезнь Михаила Александровича загадочна. Многое сыграло свою роль в этом срыве: и непонимание Врубеля собратьями-художниками, глухота к его поискам. И, конечно, изматывающая творческая борьба, в   которой Врубель пытался запечатлеть сущность Демона. Но Демон постоянно менялся, ускользал, и этот поединок становится наваждением для художника.

А может быть, текучесть сущности и есть суть демонического. Все двоится, троится, ни в чем нельзя нащупать твердой почвы. Найденная истина вскоре оборачивается лукавым обманом.

Просветление

В больнице Михаил Александрович скоро теряет лоск и утонченность, в нем трудно узнать былого франта. Болезнь обезобразила его внешность. Сестра жены Врубеля, Екатерина Ивановна Ге, писала: «…а сам бедный Миша теперь весь в прыщах, красных пятнах, без зубов».

Это внешне. А внутри — мукой купленное просветление.

Врубель окончательно расстается со своими демонами.

В больнице Михаил Александрович рисует портрет своего врача, доктор Усольцева, человека очень религиозного.

«За свои 48 лет я полностью потерял образ честной личности, особенно в портретах, а приобрел образ злого духа. Теперь я должен видеть других и полноту образа моего Бога», — пишет Врубель на обороте этой картины.

Начинается духовный перелом в исканиях Врубеля.

Пророк. Поздняя работа Врубеля

Теперь основные его работы посвящены теме пророка: «Шестикрылый Серафим», «Голова Пророка», «Видение Иезекииля».

«Шестикрылый серафим» — ангел, приближенный к престолу Бога. Ангел, уничтожающий всякое помрачение:

Перстами легкими, как сон,

Моих зениц коснулся он.

Отверзлись вещие зеницы…

 Демоническая пелена спадает, и Врубель обретает вещее зрение. Таков закон всякого подлинного знания. Оно начинается с очищения и обновления.

Много личного для Врубеля в картине «Голова Пророка». Здесь так очевидно портретное сходство. Как много перестрадал этот человек. Взгляд, исполненный боли, но и просветленный, возвышенный. Он смотрит на мир не с ненавистью и презрением, как некогда «Демон поверженный», а видя прекрасную тайну и глубину самой жизни. Поистине мукой купленное просветление.

Времена обострения психического расстройства сменяются у художника спокойными периодами. Он выходит из больницы, живет в Петербурге, пишет и рисует. Но с 1906 года Михаил Александрович почти не покидает клинику. Его последние работы: «Видение пророка Иезекииля» и портрет поэта Брюсова. Брюсов вспоминал эти сеансы в больнице. «Очень мучила Врубеля мысль о том, что он дурно, грешно прожил свою жизнь, и что в наказание за то, против его воли, в его картинах оказываются непристойные сцены. “Это дьявол делает с моими картинами. Ему дана власть, за то, что я будучи не достоин, писал Богоматерь и Христа. Он все мои картины исказил”».

Можно отнести эти признания к нездоровому состоянию психики Врубеля. А, может быть, здесь истинное и горькое сожаление о том, что к нему как к художнику столь поздно пришло прозрение; о том, что он тратил свой несомненный дар на возвеличивание пустоты.

Последние четыре года Врубель, слепой и безумный, доживал в петербургских психиатрических клиниках. Его жена приходила к нему и пела, пела только для него. Михаил Александрович это очень любил.

Врубель — тревожная, зрячая душа. Он пленился демоном, но демон оказался лжепророком. За всеми его соблазнами на деле лежала пустота, бездна. Врубель душой коснулся этой страшной пустоты и заплатил за это знание слишком дорогой ценой — разрушением души.

 

На его похоронах Блок скажет: «Врубель оставил нам своих демонов как заклинателей против лилового зла, против ночи». Вряд ли как заклинателей. Это не химеры Нотр-Дам-де-Пари. Это образы тьмы, которые преследовали художника всю его жизнь.

Возможно, и в нашем сегодняшнем мире стоит задуматься над его завещанием. О том, чего стоит творческая свобода без нравственных ограничений, о том, что самовозвеличивание рано или поздно оборачивается падением, и о том, что, перестав искать свет, человек не только не находит счастья, но наполняет мир разочарованием и отчаянием.

Благодарим издательство «Белый город» за предоставленные репродукции

Данный текст доступен в формате электронной книги. Скачать здесь

Поделитесь в соц.сетях:

Оцените статью: (Пока оценок нет) Загрузка...